Хозяин хутора

После четверти века успешной фермерской деятельности Валерий Никитич передал дело сыновьям и занялся аграрным туризмом. Сейчас его «Савков хутор», который славится единственным в окрýге козьим приютом, часто принимает гостей из разных уголков области и других регионов страны.

Подкова наоборот

– Буду пораньше, – пообещал я.

– В городе «пораньше» – это и 10, и 11, – рассмеялся в трубку голос.

...В восемь с копейками я стоял на асфальтовой дороге, вдоль которой выстроились аккуратные коричневые домики. Хутор вырос около 2,5 лет назад в двухстах метрах от трассы. То и дело доносится шум несущихся фур.

Объездная будто проводит символическую границу между городской жизнью и сельской. В обратном направлении пересечёшь её, мимо дачных участков, выйдешь к аэродрому – вот и райцентр, Котельнич...

Джек, мохнатый и с виду добродушный, поднял голову и отпустил в мою сторону единичный дежурный лай.

Появился хозяин. Окладистая, с проседью борода, алая косоворотка. Точно сошёл со страниц классического русского романа.

Тепло поприветствовав меня, он предложил: «Чаю или кофе? Для бодрости»

– Я и так бодр, – ляпнул я и тут же словил анекдот в тему – про шубу.

Не подумал. Валерий Никитич с четырёх бодрствует, проснулся, как водится, с восходом солнца. В иные дни можно увидеть его летящим в рассветных лучах по местным просторам на знойном красавце Визарде.

– Красную рубаху я не по поводу тебя надел и не потому, что сегодня воскресенье, в церкви литургия, – получил я объяснение. – Считай, что со вчерашнего дня в ней, было много гостей – школьники, студенты. Так как мы себя позиционируем объектом сельского туризма, то я иногда блаженным себя показываю (Улыбается.)

День на хуторе уже кипит вовсю – хозяйка Тахмина, отвлекшись от хлопот, приносит несмолкающий телефон, гасит забытый свет в старенькой «двенашке».

– Сильно дисциплинирует и радует ожидание гостей. Как заведённые бегаем, – констатирует здешний глава.

Над входом в «дом коммунаров», где живут помощники (Ольга Валентиновна, мама Тахмины, и Сергей) подкова размещена непривычно – рожками вниз.

– Говорят, чтобы полная чаша была, надо по-другому, а я отвечаю, что именно так лошадь счастье в дом приносит. Преднамеренно прибил наоборот.

– Вась, займись водой, – в следующий момент наказывает хозяин хутора мужику в камуфляжной куртке, ещё одному работнику. – Воды привези, воды нигде нет.

Глубина козьих глаз

Вокруг гуляет блеяние. После утреннего доения козочки совершают променад по хутору и его окрестностям. Для них здесь раздолье, благодать.

– Бегают, мигрируют, постоянно меняют кормовую базу – поели одно, через 10-15 минут перешли на другое. Почему козье молоко полезное, потому что они употребляют разнообразную растительность, – узнаю я.

Нас сопровождает Гонзик, любознательный и очень самостоятельный козлёнок.

– Гонзает везде, поэтому и Гонзик, – улыбается Валерий Никитич. – Сиротка он.

У каждого из более полусотни «постояльцев» своя история, для некоторых из них приют стал настоящим спасением. К примеру, эта худая коза с детёнышем. Выкупив, владельцы приюта привезли её беременную и полузаморенную – говорят, прежняя хозяйка порой забывала покормить питомицу, а ведь животинка находилась уже на сносях.

Дружить с козами здесь стали не сразу. Сперва был неудачный проект с курами. Подросших цыплят, которых изначально было под четыре сотни, буквально на глазах у хозяев перетаскали лисы. Первых голубей ждала та же участь, теперь в голубятне новые крылатые жильцы.

На пруду, вырытом неподалёку для водоплавающих птиц – три весёлых гуся: один белый, другой белый, третий – тоже белый.

– С двадцати начинали, каких-то на коз поменяли, двух гусей на свадьбу зарезали, чтобы гостей угостить,– делится Валерий Никитич. – После этого меня долго лихорадило... Раньше-то я сам боец был, всегда нож за голенищем, как говорится – и свиней, и любую птицу мог... Пришла какая-то гуманность, что ли...

К козам приобщила супруга Тахмина, с детства в них души не чает. И первую обитательницу для приюта выбирали по-особому.

– Приехали в деревню. В стаде увидела козу, как упёрлась в неё. И коза в неё упёрлась.

– Любовь с первого взгляда?

– Да! Запросили за неё 3,5 тысячи, а у нас – последние деньги. «Давай, – начал я хитрить, – подумаем. Может, лучше найдём». Всю ночь проревела. Часов в 5-6 утра мы уже рванули за козой. Покажу тебе эту очаровашку с глубоким взглядом. Тот, кто внимательно в глаза козе посмотрел, влюбляется навсегда.

Султан и Маркиз

Подходим к изгороди, встречают рогатые и бородатые мордахи. Козлы живут обособленно.

К Валерию Никитичу тянет голову долговязый безухий черныш и приникает к нему головой.

– Ну что, Султашка, соскучился по мне? Я ж тоже по тебе соскучился. Хороший парень, хороший, – гладит его хозяин. – Султан – надежда нашего хутора. Уши он не обморозил. По породе ни ушей, ни рогов. Ламанча называется. Чем хороша порода? Говорят, что матери и дочери доятся сливочным пломбиром (Повествование ведётся с серьёзным видом, так что шутку распознаёшь не сразу.)

Как бы в противовес безухим – длинноухие. Представители нубийской породы очень крупны.

Из козьих пенатов выглядывает другой породистый самец – с плоскими изогнутыми рогами, длинной шерстью с окрасом наполовину чёрным, наполовину белым. Камерунская порода. Герасима привезли малышом из Нижегородской области в 35-градусный мороз. Он старожил, но теперь уже не вожак (кастрирован).

Козлиный век куда короче козьего, потому и стоят они, как правило, в десятки раз дешевле, в то же время цена породистой козочки может доходить до 800 тысяч рублей (и родословная своя имеется).

– Пойдём выпустим козла-производителя, – направляет глава хозяйства.

Для Маркиза, ведущего самца в стаде, выделены отдельные апартаменты – свой сарайчик.

– Он тут главный, для него нет авторитетов, только коз признаёт. Да, Маркизушка?!

Оказавшись на воле, Маркиз тут же бежит к подругам, чтобы выбрать из них партнёршу «в охоте», он будет её весь день обхаживать и оберегать.

– Серёж, он там воды привёз, в бане надо долить, там в баках нет воды… – громким голосом обращается к помощнику Валерий Никитич.

Оладьи с яблоками и чай с дождём

На свежем воздухе, на Т-образном столе запыхтел самовар на углях, подоспело обеденное время. С удовольствием принял приглашение хозяина попотчевать, правда, согласился лишь почаёвничать, так как не успел проголодаться.

К чаю мне принесли два вида мёда – светлый и тёмный («какой вкуснее?»), а также оладьи с яблоками, любезно приготовленные Ольгой Валентиновной.

Хозяин отобедал «пастой» – макаронами с мясной подливой.

Заморосило. Минутами позже дождь пошёл явственнее и, примостившись рядышком, составил было нам компанию...

Да мы, наскоро завершив трапезу, укрылись в опочивальне хозяев, «курилке», как называет её шутя Валерий Никитич. Здесь нас встретила ласковая Ника с задорным хвостиком на голове. «Нахваталась манер от жениха», – объяснил Валерий Никитич, указав на её меняющийся нрав и интересное положение.

Дела – для Отечества

В небольшом и уютном помещении – кровать, печка, небольшой столик со стульями, диванчик. Венчает полку, занимая почётное место, керамическая статуэтка козлика.

Хозяин хутора достал курительную трубку, а табак всё никак не хотел находиться (а после и дымиться). Я пуще осмотрелся – стены украшены поделками (деревца ручной работы), фотографиями и картинами. На одной из них – синяя изба в таёжной деревеньке.

–  Это дом, где я родился, – поведал собеседник. – Я жил в Сибири. Картина написана по моим воспоминаниям. Сейчас многие моменты вспоминаются по-другому, переосмысливаются. У родителей было трудное начало жизни, тяжело было нас, троих детей, поднять и дать нам образование. Они тянули жилы для того, чтобы мы выросли здоровыми, благородными...

Из Новосибирска Валерий Савков, ставший на тот момент уже семейным человеком, переехал в Котельнич. Вскоре благоустроенную квартиру в райцентре решено было поменять на сельский дом.

– В деревне выжить гораздо легче. Если жить честно – не обманывать и не воровать. Но и робким не надо быть, – уверен он. – Какие-то предрассудки! Дескать, нельзя с семьёй жить, потому что школа и больничка далеко. Мы выросли, дети выросли, благодаря труду они стали работоспособными, к семьям стремятся и к добру.

Говорит, надо проще смотреть на вещи и стараться оценивать свои результаты.

–  Важно, чего ты добился. Я не имею в виду по жизни. А вообще. Например, сделал ребёнок в течение дня что-то полезное, надо обязательно его похвалить. Необходимо смотреть, что ты сделал для семьи, для общества. Не только для себя. А для Отечества. Для меня это очень высокое понятие. Говорю искренне, без пафоса. Грешно не делать полезные дела для своего Отечества.

«Летите, орлы!»

– С тех пор, как я вкусил сельской жизни, даже не возникало мысли покинуть деревню. Это ощущение свободы здесь и сейчас, – объясняет Валерий Никитич.

С высоты прожитых лет, в течение которых был и преподавателем, и директором техникума, и депутатом, и фермером, он рассуждает о том, что благодаря этой «блажи» – создать хутор, свой райский уголок – у него и открылось, возможно, второе дыхание, забил в душе родник. Немалую роль в этом отводит Тахмине, которая в какой-то момент была помощницей, а впоследствии стала его спутницей.

Кстати говоря, и вблизи хутора совершенно неожиданно обнаружился природный источник (источник его вдохновения). Неожиданно, потому что 35 лет жил в этих местах, проходил мимо, проезжал.

– Стоит только мостик пересечь, прилив сил начинается, – рассказывает. – Я с конями купаюсь и один. Ложусь в ручей и лежу.

В будущем году мечтает обустроить купель, поставить «деревянный комплекс».

Признаётся, планов громадьё, молит Бога, чтоб успеть – жизнь так скоротечна.

– Живу с оптимизмом, – делится, – каждый новый день для меня лучший в жизни.

Напоследок Валерий Никитич предложил выпустить голубей. Открыл дверцу голубятни,  постучал палочкой по стенке, и два десятка пермских гривунов взмыли ввысь. К распахнутому небу, над распаханным полем.

«Летите, орлы», – сказал им вслед хозяин хутора.